- Поделиться:
Время чтения статьи: ~ 8 минут
«Лоза может думать», - удивил меня старый знакомый Джан Пьеро. У него небольшое, можно сказать, бутиковое производство - 400 тысяч бутылок в год, продаваемых в Италии и еще в 26 странах мира вплоть до США, Японии и Сингапура. У 63-летнего пьемонтца три дочери, все они продолжают дело отца, винодела в четвертом поколении. Семейные традиции и семейный подход подчеркнуты на винных этикетках – «Famiglia Marrone». Джан Пьеро, главный винодел и хозяин «Семьи Марроне», прилетел с презентацией в «Ин вино» второй раз. Сибирь он открыл весной 2017-го.
На прошлогодней презентации мы с сеньором Марроне много говорили об особенностях его работы, взаимоотношениях человека и лозы, феномене пьемонтских вин и, казалось, закрыли эти темы. Но нынешняя встреча стала классической иллюстрацией вывода древнегреческого философа Гераклита: «Всё течёт, всё меняется». Вроде тот же человек. Почти та же линейка вин. Но сколько нового открылось в этот ноябрьский день, какими неизвестными доселе гранями сверкнули некоторые знакомые вина. В немалой степени этому поспособствовали друзья пьемонтского винодела, принявшие самое деятельное участие в нынешней презентации - Михаил и Валентина Албу, представители импортера, группы компаний «МоРо».
* * *
Кто хоть раз был в Пьемонте, не забудет его красоту. ЮНЕСКО даже включил уникальные винные пейзажи Пьемонта в список Всемирного наследия. Сейчас регион, расположенный в стороне от главных культурно-исторических достопримечательностей Италии, переживает бум агротуризма. В Пьемонте делают великое Бароло и близкое к его славе Барбареско, здесь родина фундука и белого трюфеля. Пик туристического бума – октябрь-ноябрь. Гости смакуют вина, лакомятся изысками местной кухни, схожей с французской, любуются окружающими ландшафтами: бесконечные холмы с виноградной мозаикой, красные черепичные крыши, ослепительно голубое небо, тишина, чистота, умиротворение. Какие пейзажи – такие вина. Здесь не делают задиристых, бронебойных вин. Базовые характеристики пьемонтского – свежесть, кислотность, элегантность.
* * *
Часть вин «Famiglia Marrone» имеют название на пьемонтском диалекте. Глобализованная молодежь на нем уже не говорит. Но Джан Пьеро, патриот не на словах, а в делах, пытается сохранить диалект даже таким вот способом. Например, белое «Pio», бленд автохтона Кортезе и «космополита» Шардоне, переводится как «набожный», «религиозный», «благочестивый». Вино активно используется во время католических месс. В повседневной жизни это легкий, приятный аперитив с нежными цветочными ароматами. Есть и красный благочестивый «Pio» из сортов Барбера и Неббиоло. Я бы таким каждую неделю причащался.
А на первый же весенний пикник куплю легкое, фруктовое, питкое «Дольчетто» - под шашлычок, колбаски на гриле, пирожки и прочую нехитрую закусь. Для пьемонтцев это вино повседневное. Названо оно по местному сорту винограда, очень сладкого и вкусного, что не совсем характерно для технических сортов, используемых в виноделии. Если гости изъявляют желание погулять по виноградникам, то Джан Пьеро, по словам Валентины Албу, даже не спрашивает, где их потом искать: «Все равно остановитесь у лоз с Дольчетто». Осенью эти виноградники выделяются своей красно-бордовой листвой.
Еще один автохтонный белый сорт, Арнеис, используется для производства «Langhe Arneis Tre Fie» - деликатного, изящного как фигурки девушек из художественной гимнастики. Это «длинное вино» - после него сохраняется долгое послевкусие с обязательной для Арнеиса ноткой миндаля. Так вот, по поводу названия. Ланге – небольшая область, где производятся самые знаменитые вина Пьемонта. Тре Фие – три дочери. Старшая, Дениз, занимается каждодневными потоками агротуристов (в этом году набралось уже 7 тысяч человек). Средняя, Серена, отвечает за экспорт и презентации по всему миру. Младшенькая же, Валентина, вместе с отцом колдует над винами.
* * *
В честь первого профессионального успеха младшей дочери названо еще одно вино – «Passione». Со «Страстью» вообще целая история получилась! Из трех дочерей лишь младшая пошла непосредственно по стопам отца – выучилась на энолога. И первым вином, которое было сделано вместе, стал необычный бленд двух сортов – Барберы и Неббиоло.
- Обычно винификация этих сортов идет по отдельности, а потом они смешиваются в тех пропорциях, которые вы сочтете нужным, - с видимым удовольствием повествует Джан Пьеро. – Но в данном случае происходит совместное брожение сортов. Барбера созревает на две недели раньше Неббиоло. Раньше мы собирали урожай Барберы и хранили в холодильной комнате, пока не дойдет до готовности Неббиоло. Валентина сказала: «Папа, зачем тратить электроэнергию? Пусть Барбера дожидается на лозе».
Вот она - женская практичность! Барбера вдосталь набирается осеннего солнца, слегка перезревает и подвяливается. Иными словами, идет заизюмливание винограда на лозе. Далее следует сбор обоих сортов, которые смешиваются в одной емкости из нержавеющей стали в пропорции 60 процентов Барберы и 40 – Неббиоло. После окончания процесса ферментации вино хранится в бочках в течении года. Вино папы и дочки быстро вышло на первое место в линейке продаж «Famiglia Marrone».
- Я увидел, с какой страстью работала над этим проектом Валентина, насколько она влюбилась в выбранную профессию, и понял, что название готово - «Passione». Это вино достаточно кислотное, его можно хранить не менее 10 лет и с каждым годом оно будет все лучше. Наше «Бароло» может спокойно храниться 20 лет, постоянно при этом эволюционируя. Но я не делаю вина специально для длительного хранения. Хочу, чтобы моим вином наслаждались уже через два-три года после того, как его разлили по бутылкам, Жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы купить бутылку и ждать 20 лет момента, когда ее можно раскупорить. Радуйтесь вину здесь и сейчас! - предлагает Джан Пьеро.
* * *
В коллекции вин «Famiglia Marrone» отдельный пьедестал занимает «Langhe Shardonnay Memundis». Даже американцы, которых сложно удивить винами из Шардоне, с которым в Калифорнии работают на каждом углу, с восхищением выдали свое знаменитое «вау!» после знакомства с «Мемундис». А все потому, что «Мемундис» отражает совсем другой, не калифорнийский терруар. Я бы вместо «вау!» использовал еще более экспрессивное исконно русское междометие, но не позволяют остатки приличия. Но это – мысленно все-таки добавляю родную комбинацию из трех букв - бомбическое вино!
Взявшись делать «Мемундис», Джан Пьеро пошел против ветра, стал грести против течения, пилить сук, на котором сидел. Этот упрямый мужчина взял не привычный автохтон, а международный сорт. Причем, белый, а белых сортов в «красном» Пьемонте не так много. Вдобавок этот упертый винодел высадил Шардоне там, где раньше рос сорт культовый для Пьемонта – Неббиоло, из которого делалось культовое Бароло. Вспоминая о той эпопеи, начавшейся 25 лет назад¸ Джан Пьеро с усмешкой признается, что сейчас он, может быть, и не отважился на такой риск.
- Вокруг все кричали: «Ты с ума сошел? Ты забыл, сколько стоит земля под этими виноградниками?! Неббиоло приносит стабильно высокий доход!!». Но у меня был кураж! Я решил посмотреть, как поведет себя чужак Шардоне в моем мире. Ведь то, что я делаю, придумываю, творю, это и есть мой мир.
Придумщик и творец помещал собранный и бережно оттранспортированный урожай на несколько дней в холодильную комнату. Там виноград медленно охлаждается до температуры 3-4 градуса, чтобы сохранилось ароматическое богатство Шардоне. Дальше – больше. Из белых сортов выдавливают под прессом сок и убирают мезгу, в случае с красными сортами мезгу оставляют на более-менее длительный срок. «Сумасшедший» Марроне решил оставлять мезгу на сутки – чтобы сок успел забрать из кожицы весь цимес (знатоки и любители языка истинных одесситов меня сразу поймут). После этого – опять же вопреки обычной практике - сок заливают в новую бочку из необожженного французского дуба. Внутренности 225-литровой бочки просто ошпаривают кипятком. Не тронутые огнем дубовые внутренности позволяют сохранить всю палитру ароматов. И наконец, третья фишка. Есть такое понятие батонаж - прием, применяемый в ходе выдержки вина на осадке. Суть его в том, что осадок со дна бочки периодически взбалтывают батоном - специальным шестом с цепью на конце. Постепенно опускаясь на дно, осадок улучшает структуру вызревающего вина и его ароматику. Джан Пьеро решил делать батонаж в течение 8 месяцев по два раза в неделю. «Мемундис» после такой процедуры получается приятно полнотелым, вызывающим ассоциации с формами Моники Белуччи.
«Мемундис» переводится как «Мой мир». Джан Пьеро иногда называет свое детище белым Бароло. Очень точный образ. Еще в 2015 году «Famiglia Marrone» производила за год всего 4 тысячи бутылок «Моего мира». 900 из них уходили в Россию – гомеопатический для нашей Гипербореи объем! С тех пор производство «Мемундиса» выросло до 9 тысяч бутылок и доля российского экспорта «Белого Бароло» повысилась в два раза, однако по-прежнему за границей его больше всего выпивают в Штатах. Но здесь тот самый случай, когда мы можем догнать и перегнать Америку.
Смело берите «Мемундис», если хотите удивить, поразить, произвести на кого-то впечатление (особенно на прекрасных дам). Хотя «Мой мир» прекрасен и в компании близких друзей или подруг, на чем настаивает Джан Пьеро. Чем еще прекрасен сей шедевр? Вино настолько самодостаточно, что в качестве сопровождающего ему вполне достаточно сырной тарелки.
* * *
Не вижу смысла заостряться на двух других визитных карточках «Famiglia Marrone» - «Barbaresco» и «Barolo». О них было подробно рассказано в прошлый приезд Джан Пьеро. Кто хочет освежить или пополнить багаж знаний – вот ссылка. Напомню лишь, что 12 апреля 2017 года на международной выставке вин и спиртных напитков «Vinitaly», проходившей в Вероне, лучшим красным вином было признано «Бароло», рожденное на винодельне семьи Марроне. «Бароло», разлитое по бутылкам в 2013 году, получило 96 баллов из 100. Кстати, один гектар земли, с которой собирается урожай Неббиоло для производства Бароло, стоит от 1,5 до 2 миллионов евро.
- Про «Бароло» я могу рассказывать бесконечно, - подчеркивает гость из Пьемонта. – Но это вино говорит само за себя. Так что «слушайте» его букет и получайте удовольствие.
* * *
Сейчас много шума о модных течениях в виноделии, соотношении традиций и модерна. Появилось даже шутливое выражение «био-шмио». У Марроне свой взгляд на эту тему.
- Нигде нет четкого регламента, что и как надо делать для получения биодинамических вин. Поэтому каждый год качество этих напитков скачет – то хорошее, то ужасное. Для меня важно строго следовать классическим технологиям и определенным правилам, улучшать что-то в них. Моя философия – это профессионализм. Приведу сравнение с автомобилем. Когда надо остановиться, ты жмешь на тормоз и знаешь, что машина остановится. А когда ты жмешь, а машина дальше едет, это уже непрофессионализм, это биодинамика. Если я произвожу вино, которое стоит 10 евро, то я гарантирую, что, отдав эти деньги, вы в любой год получите хорошо узнаваемое вино. Конечно, я всегда стараюсь его улучшить, но базовые характеристики сохраняются. А биодинамическое вино – это когда можешь заплатить за вино 10 евро, а качество его потянет на 1-2 евро. И занимается биодинамическими экспериментами в основном молодежь, которой нечего терять. А я не хочу подводить людей, которые покупают наше вино.
Сам Джан Пьеро лет 20 не применяет на виноградниках никаких химикатов. Недавно подал пакет документов на получение сертификата производителя органических вин.
* * *
В Италии уже больше трех десятков лет работает инновационный исследовательский центр «Энозис», занимающийся проблемами виноградарства и виноделия. Марроне тесно сотрудничает с Центром последние пять лет. Джан Пьеро достает мобильник и находит видео сбора урожая.
- Я всю жизнь провел на виноградниках, но только сейчас открыл для себя: лоза может думать! Она как живая душа. Представляете? Тело лозы неподвижно. Зато движутся ее корни. Оказывается, в земле корневая система лозы, встретив корни другого растения или лозы, начинает выделять токсические вещества – это моя территория! Дальше. Ты выбираешь лозу и даешь ей органические удобрения: навоз, жмых, мезгу. Смотришь – никакого результата в этом году. Повторяешь то же самое на следующий год. Опять не реагирует. Лоза выжидает: а вдруг эти перемены временные? Но если подкормка продолжается и на третий год, лоза меняет свой метаболизм и начинает давать более качественный виноград! Был еще один эксперимент: стали подкармливать лозу с одной стороны – и через какое-то время только с этой стороны стала развиваться ее корневая система, и ягоды тут стали лучше. Добавили в удобрения красители – кончики листьев окрасились только с той стороны, где вносилась подкормка. Будешь кормить лозу только с одной стороны – другая часть умрет.
Климат меняется – нынешние дожди в Пьемонте интенсивные и короткие. На виноградниках между рядами лоз ездят на гусеничном тракторе, ходят работники, и глинистая с примесью известняка пьемонтская земля твердеет как цемент. Чтобы влага с небес не скатывалась с холмистой местности и чтобы кислород поступал внутрь, в хозяйстве Марроне стали разрыхлять землю рядом с корневой системой. Рыхление на 25-30 сантиметров. Корни рядом с поверхностью рвутся, что заставляет страдающую лозу пускать корни еще глубже - что и требуется виноделу! Чем глубже корни, тем богаче рацион минеральных веществ.
Местные красные вина высокотанинные. Марроне убежден, что будущее пьемонтского виноделия в смягчении танинов. А сделать это можно, грамотно работая с землей, меняя культивацию виноградников.
- Мы это уже делаем вместе со специалистами «Энозиса». Скажу вам еще одну вещь: чтобы гроздья были здоровыми, нужна здоровая лоза. Когда вы собираете урожай и видите сухую, скукоженную листву, это значит, что лоза болеет. Вы видели наши виноградники осенью вживую, смотрели на видео уборку урожая – заметили, какая зеленая лоза? От больной лозы хорошего вина не получить, как ни старайся. Лоза как человек! Если вы себя неважно чувствуете, какой с вас работник? Здоровая лоза имеет хороший иммунитет и сама может справляться с различными заболеваниями.
* * *
У семейства Мароне есть еще одно вино со знаковым именем – «San Carlo». Джан Пьеро сделал его в честь отца. Я запомнил превосходное красное «San Carlo» с 2014 года, когда побывал в гостях у хлебосольной семьи Марроне. Этого вина, сделанного из купажа Дольчетто, Барберы и Неббиоло, нет в продаже. Его можно отведать только на винодельне Марроне. У Джан Пьеро, когда заходит речь об отце, от которого он унаследовал хозяйство и гены винодела, глаза становятся заметно влажными. Верность итальянцев семейным ценностям не может не восхищать. Фигура жены Джованны, хозяйки дома – тоже одна из важнейших в системе приоритетов Джан Пьеро.
- Она мирит всех нас. Тактичная, мудрая, спокойная. Джованна мама не только моих дочерей, но и всех, кто работает на нашей винодельне. А в Италии мама – это всё!
До прошлого года Джан Пьеро жил в настоящем бабьем царстве: жена, три дочери, две внучки. И тут родился внук!
- Наконец-то в моем доме стали появляться мальчишечьи игрушки! А то все сплошные куклы Барби, - торжествующе улыбается гость из Пьемонта.
Джан Пьеро обожает ездить по своим владениям на тракторе. В скором времени рядом будет восседать внук. Я смотрю на 63-летнего винодела и замечаю, что он помолодел. У него есть любимая семья, есть любимое дело и с недавних пор есть научное подтверждение давней догадке: лоза – она как человек.
- Успех вина на 80 процентов зависит от того, что вырастет на виноградниках, и на 20 – от искусства энолога и возможностей винодельческого завода. В каждую бутылку «Famiglia Marrone» вложено немало труда, души, сердца. Надеюсь, через вино вам передастся наша любовь к своей работе и лозе. Самое мое большое желание как винодела в том, чтобы лоза через свои корни и весь процесс созревания ягод передала уникальность наших почв. То, что сейчас в вашем бокале, это крохотная частичка моего любимого Пьемонта.
Сергей ЗЮЗИН.
На прошлогодней презентации мы с сеньором Марроне много говорили об особенностях его работы, взаимоотношениях человека и лозы, феномене пьемонтских вин и, казалось, закрыли эти темы. Но нынешняя встреча стала классической иллюстрацией вывода древнегреческого философа Гераклита: «Всё течёт, всё меняется». Вроде тот же человек. Почти та же линейка вин. Но сколько нового открылось в этот ноябрьский день, какими неизвестными доселе гранями сверкнули некоторые знакомые вина. В немалой степени этому поспособствовали друзья пьемонтского винодела, принявшие самое деятельное участие в нынешней презентации - Михаил и Валентина Албу, представители импортера, группы компаний «МоРо».
* * *
Кто хоть раз был в Пьемонте, не забудет его красоту. ЮНЕСКО даже включил уникальные винные пейзажи Пьемонта в список Всемирного наследия. Сейчас регион, расположенный в стороне от главных культурно-исторических достопримечательностей Италии, переживает бум агротуризма. В Пьемонте делают великое Бароло и близкое к его славе Барбареско, здесь родина фундука и белого трюфеля. Пик туристического бума – октябрь-ноябрь. Гости смакуют вина, лакомятся изысками местной кухни, схожей с французской, любуются окружающими ландшафтами: бесконечные холмы с виноградной мозаикой, красные черепичные крыши, ослепительно голубое небо, тишина, чистота, умиротворение. Какие пейзажи – такие вина. Здесь не делают задиристых, бронебойных вин. Базовые характеристики пьемонтского – свежесть, кислотность, элегантность.
* * *
Часть вин «Famiglia Marrone» имеют название на пьемонтском диалекте. Глобализованная молодежь на нем уже не говорит. Но Джан Пьеро, патриот не на словах, а в делах, пытается сохранить диалект даже таким вот способом. Например, белое «Pio», бленд автохтона Кортезе и «космополита» Шардоне, переводится как «набожный», «религиозный», «благочестивый». Вино активно используется во время католических месс. В повседневной жизни это легкий, приятный аперитив с нежными цветочными ароматами. Есть и красный благочестивый «Pio» из сортов Барбера и Неббиоло. Я бы таким каждую неделю причащался.
А на первый же весенний пикник куплю легкое, фруктовое, питкое «Дольчетто» - под шашлычок, колбаски на гриле, пирожки и прочую нехитрую закусь. Для пьемонтцев это вино повседневное. Названо оно по местному сорту винограда, очень сладкого и вкусного, что не совсем характерно для технических сортов, используемых в виноделии. Если гости изъявляют желание погулять по виноградникам, то Джан Пьеро, по словам Валентины Албу, даже не спрашивает, где их потом искать: «Все равно остановитесь у лоз с Дольчетто». Осенью эти виноградники выделяются своей красно-бордовой листвой.
Еще один автохтонный белый сорт, Арнеис, используется для производства «Langhe Arneis Tre Fie» - деликатного, изящного как фигурки девушек из художественной гимнастики. Это «длинное вино» - после него сохраняется долгое послевкусие с обязательной для Арнеиса ноткой миндаля. Так вот, по поводу названия. Ланге – небольшая область, где производятся самые знаменитые вина Пьемонта. Тре Фие – три дочери. Старшая, Дениз, занимается каждодневными потоками агротуристов (в этом году набралось уже 7 тысяч человек). Средняя, Серена, отвечает за экспорт и презентации по всему миру. Младшенькая же, Валентина, вместе с отцом колдует над винами.
* * *
В честь первого профессионального успеха младшей дочери названо еще одно вино – «Passione». Со «Страстью» вообще целая история получилась! Из трех дочерей лишь младшая пошла непосредственно по стопам отца – выучилась на энолога. И первым вином, которое было сделано вместе, стал необычный бленд двух сортов – Барберы и Неббиоло.
- Обычно винификация этих сортов идет по отдельности, а потом они смешиваются в тех пропорциях, которые вы сочтете нужным, - с видимым удовольствием повествует Джан Пьеро. – Но в данном случае происходит совместное брожение сортов. Барбера созревает на две недели раньше Неббиоло. Раньше мы собирали урожай Барберы и хранили в холодильной комнате, пока не дойдет до готовности Неббиоло. Валентина сказала: «Папа, зачем тратить электроэнергию? Пусть Барбера дожидается на лозе».
Вот она - женская практичность! Барбера вдосталь набирается осеннего солнца, слегка перезревает и подвяливается. Иными словами, идет заизюмливание винограда на лозе. Далее следует сбор обоих сортов, которые смешиваются в одной емкости из нержавеющей стали в пропорции 60 процентов Барберы и 40 – Неббиоло. После окончания процесса ферментации вино хранится в бочках в течении года. Вино папы и дочки быстро вышло на первое место в линейке продаж «Famiglia Marrone».
- Я увидел, с какой страстью работала над этим проектом Валентина, насколько она влюбилась в выбранную профессию, и понял, что название готово - «Passione». Это вино достаточно кислотное, его можно хранить не менее 10 лет и с каждым годом оно будет все лучше. Наше «Бароло» может спокойно храниться 20 лет, постоянно при этом эволюционируя. Но я не делаю вина специально для длительного хранения. Хочу, чтобы моим вином наслаждались уже через два-три года после того, как его разлили по бутылкам, Жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы купить бутылку и ждать 20 лет момента, когда ее можно раскупорить. Радуйтесь вину здесь и сейчас! - предлагает Джан Пьеро.
* * *
В коллекции вин «Famiglia Marrone» отдельный пьедестал занимает «Langhe Shardonnay Memundis». Даже американцы, которых сложно удивить винами из Шардоне, с которым в Калифорнии работают на каждом углу, с восхищением выдали свое знаменитое «вау!» после знакомства с «Мемундис». А все потому, что «Мемундис» отражает совсем другой, не калифорнийский терруар. Я бы вместо «вау!» использовал еще более экспрессивное исконно русское междометие, но не позволяют остатки приличия. Но это – мысленно все-таки добавляю родную комбинацию из трех букв - бомбическое вино!
Взявшись делать «Мемундис», Джан Пьеро пошел против ветра, стал грести против течения, пилить сук, на котором сидел. Этот упрямый мужчина взял не привычный автохтон, а международный сорт. Причем, белый, а белых сортов в «красном» Пьемонте не так много. Вдобавок этот упертый винодел высадил Шардоне там, где раньше рос сорт культовый для Пьемонта – Неббиоло, из которого делалось культовое Бароло. Вспоминая о той эпопеи, начавшейся 25 лет назад¸ Джан Пьеро с усмешкой признается, что сейчас он, может быть, и не отважился на такой риск.
- Вокруг все кричали: «Ты с ума сошел? Ты забыл, сколько стоит земля под этими виноградниками?! Неббиоло приносит стабильно высокий доход!!». Но у меня был кураж! Я решил посмотреть, как поведет себя чужак Шардоне в моем мире. Ведь то, что я делаю, придумываю, творю, это и есть мой мир.
Придумщик и творец помещал собранный и бережно оттранспортированный урожай на несколько дней в холодильную комнату. Там виноград медленно охлаждается до температуры 3-4 градуса, чтобы сохранилось ароматическое богатство Шардоне. Дальше – больше. Из белых сортов выдавливают под прессом сок и убирают мезгу, в случае с красными сортами мезгу оставляют на более-менее длительный срок. «Сумасшедший» Марроне решил оставлять мезгу на сутки – чтобы сок успел забрать из кожицы весь цимес (знатоки и любители языка истинных одесситов меня сразу поймут). После этого – опять же вопреки обычной практике - сок заливают в новую бочку из необожженного французского дуба. Внутренности 225-литровой бочки просто ошпаривают кипятком. Не тронутые огнем дубовые внутренности позволяют сохранить всю палитру ароматов. И наконец, третья фишка. Есть такое понятие батонаж - прием, применяемый в ходе выдержки вина на осадке. Суть его в том, что осадок со дна бочки периодически взбалтывают батоном - специальным шестом с цепью на конце. Постепенно опускаясь на дно, осадок улучшает структуру вызревающего вина и его ароматику. Джан Пьеро решил делать батонаж в течение 8 месяцев по два раза в неделю. «Мемундис» после такой процедуры получается приятно полнотелым, вызывающим ассоциации с формами Моники Белуччи.
«Мемундис» переводится как «Мой мир». Джан Пьеро иногда называет свое детище белым Бароло. Очень точный образ. Еще в 2015 году «Famiglia Marrone» производила за год всего 4 тысячи бутылок «Моего мира». 900 из них уходили в Россию – гомеопатический для нашей Гипербореи объем! С тех пор производство «Мемундиса» выросло до 9 тысяч бутылок и доля российского экспорта «Белого Бароло» повысилась в два раза, однако по-прежнему за границей его больше всего выпивают в Штатах. Но здесь тот самый случай, когда мы можем догнать и перегнать Америку.
Смело берите «Мемундис», если хотите удивить, поразить, произвести на кого-то впечатление (особенно на прекрасных дам). Хотя «Мой мир» прекрасен и в компании близких друзей или подруг, на чем настаивает Джан Пьеро. Чем еще прекрасен сей шедевр? Вино настолько самодостаточно, что в качестве сопровождающего ему вполне достаточно сырной тарелки.
* * *
Не вижу смысла заостряться на двух других визитных карточках «Famiglia Marrone» - «Barbaresco» и «Barolo». О них было подробно рассказано в прошлый приезд Джан Пьеро. Кто хочет освежить или пополнить багаж знаний – вот ссылка. Напомню лишь, что 12 апреля 2017 года на международной выставке вин и спиртных напитков «Vinitaly», проходившей в Вероне, лучшим красным вином было признано «Бароло», рожденное на винодельне семьи Марроне. «Бароло», разлитое по бутылкам в 2013 году, получило 96 баллов из 100. Кстати, один гектар земли, с которой собирается урожай Неббиоло для производства Бароло, стоит от 1,5 до 2 миллионов евро.
- Про «Бароло» я могу рассказывать бесконечно, - подчеркивает гость из Пьемонта. – Но это вино говорит само за себя. Так что «слушайте» его букет и получайте удовольствие.
* * *
Сейчас много шума о модных течениях в виноделии, соотношении традиций и модерна. Появилось даже шутливое выражение «био-шмио». У Марроне свой взгляд на эту тему.
- Нигде нет четкого регламента, что и как надо делать для получения биодинамических вин. Поэтому каждый год качество этих напитков скачет – то хорошее, то ужасное. Для меня важно строго следовать классическим технологиям и определенным правилам, улучшать что-то в них. Моя философия – это профессионализм. Приведу сравнение с автомобилем. Когда надо остановиться, ты жмешь на тормоз и знаешь, что машина остановится. А когда ты жмешь, а машина дальше едет, это уже непрофессионализм, это биодинамика. Если я произвожу вино, которое стоит 10 евро, то я гарантирую, что, отдав эти деньги, вы в любой год получите хорошо узнаваемое вино. Конечно, я всегда стараюсь его улучшить, но базовые характеристики сохраняются. А биодинамическое вино – это когда можешь заплатить за вино 10 евро, а качество его потянет на 1-2 евро. И занимается биодинамическими экспериментами в основном молодежь, которой нечего терять. А я не хочу подводить людей, которые покупают наше вино.
Сам Джан Пьеро лет 20 не применяет на виноградниках никаких химикатов. Недавно подал пакет документов на получение сертификата производителя органических вин.
* * *
В Италии уже больше трех десятков лет работает инновационный исследовательский центр «Энозис», занимающийся проблемами виноградарства и виноделия. Марроне тесно сотрудничает с Центром последние пять лет. Джан Пьеро достает мобильник и находит видео сбора урожая.
- Я всю жизнь провел на виноградниках, но только сейчас открыл для себя: лоза может думать! Она как живая душа. Представляете? Тело лозы неподвижно. Зато движутся ее корни. Оказывается, в земле корневая система лозы, встретив корни другого растения или лозы, начинает выделять токсические вещества – это моя территория! Дальше. Ты выбираешь лозу и даешь ей органические удобрения: навоз, жмых, мезгу. Смотришь – никакого результата в этом году. Повторяешь то же самое на следующий год. Опять не реагирует. Лоза выжидает: а вдруг эти перемены временные? Но если подкормка продолжается и на третий год, лоза меняет свой метаболизм и начинает давать более качественный виноград! Был еще один эксперимент: стали подкармливать лозу с одной стороны – и через какое-то время только с этой стороны стала развиваться ее корневая система, и ягоды тут стали лучше. Добавили в удобрения красители – кончики листьев окрасились только с той стороны, где вносилась подкормка. Будешь кормить лозу только с одной стороны – другая часть умрет.
Климат меняется – нынешние дожди в Пьемонте интенсивные и короткие. На виноградниках между рядами лоз ездят на гусеничном тракторе, ходят работники, и глинистая с примесью известняка пьемонтская земля твердеет как цемент. Чтобы влага с небес не скатывалась с холмистой местности и чтобы кислород поступал внутрь, в хозяйстве Марроне стали разрыхлять землю рядом с корневой системой. Рыхление на 25-30 сантиметров. Корни рядом с поверхностью рвутся, что заставляет страдающую лозу пускать корни еще глубже - что и требуется виноделу! Чем глубже корни, тем богаче рацион минеральных веществ.
Местные красные вина высокотанинные. Марроне убежден, что будущее пьемонтского виноделия в смягчении танинов. А сделать это можно, грамотно работая с землей, меняя культивацию виноградников.
- Мы это уже делаем вместе со специалистами «Энозиса». Скажу вам еще одну вещь: чтобы гроздья были здоровыми, нужна здоровая лоза. Когда вы собираете урожай и видите сухую, скукоженную листву, это значит, что лоза болеет. Вы видели наши виноградники осенью вживую, смотрели на видео уборку урожая – заметили, какая зеленая лоза? От больной лозы хорошего вина не получить, как ни старайся. Лоза как человек! Если вы себя неважно чувствуете, какой с вас работник? Здоровая лоза имеет хороший иммунитет и сама может справляться с различными заболеваниями.
* * *
У семейства Мароне есть еще одно вино со знаковым именем – «San Carlo». Джан Пьеро сделал его в честь отца. Я запомнил превосходное красное «San Carlo» с 2014 года, когда побывал в гостях у хлебосольной семьи Марроне. Этого вина, сделанного из купажа Дольчетто, Барберы и Неббиоло, нет в продаже. Его можно отведать только на винодельне Марроне. У Джан Пьеро, когда заходит речь об отце, от которого он унаследовал хозяйство и гены винодела, глаза становятся заметно влажными. Верность итальянцев семейным ценностям не может не восхищать. Фигура жены Джованны, хозяйки дома – тоже одна из важнейших в системе приоритетов Джан Пьеро.
- Она мирит всех нас. Тактичная, мудрая, спокойная. Джованна мама не только моих дочерей, но и всех, кто работает на нашей винодельне. А в Италии мама – это всё!
До прошлого года Джан Пьеро жил в настоящем бабьем царстве: жена, три дочери, две внучки. И тут родился внук!
- Наконец-то в моем доме стали появляться мальчишечьи игрушки! А то все сплошные куклы Барби, - торжествующе улыбается гость из Пьемонта.
Джан Пьеро обожает ездить по своим владениям на тракторе. В скором времени рядом будет восседать внук. Я смотрю на 63-летнего винодела и замечаю, что он помолодел. У него есть любимая семья, есть любимое дело и с недавних пор есть научное подтверждение давней догадке: лоза – она как человек.
- Успех вина на 80 процентов зависит от того, что вырастет на виноградниках, и на 20 – от искусства энолога и возможностей винодельческого завода. В каждую бутылку «Famiglia Marrone» вложено немало труда, души, сердца. Надеюсь, через вино вам передастся наша любовь к своей работе и лозе. Самое мое большое желание как винодела в том, чтобы лоза через свои корни и весь процесс созревания ягод передала уникальность наших почв. То, что сейчас в вашем бокале, это крохотная частичка моего любимого Пьемонта.
Сергей ЗЮЗИН.
