- Поделиться:
Время чтения статьи: ~ 4 минут
Продолжаем знакомство с гвардией барнаульского бара-магазина «Ин вино», отметившего в прошлом году 10-летний юбилей. Наш сегодняшний собеседник – Евгений Заводский, ценитель фантастической литературы, афоризмов и меткого слова. Виноман и трудоголик, каких поискать. Евгений не из тех, кто не любит выпячивать себя на первый план, хоть и является очень ценным сотрудником. Он давно уже перерос масштабы своей прекрасной профессии «бармен». Если удариться в аналогии и сравнить компанию, в которой работает Заводский, с парусным кораблем, то роль Евгения – впередсмотрящий. Тот зоркий матрос, назначение которого наблюдать за окружающей во время плавания обстановкой. Матрос, который кричит заветное слово «Земля!». Наш герой разыскивает по всему мировому горизонту нужные для компании вина и другие напитки. Именно он отвечает за подбор премиального сегмента алкоголя. Именно он работает с персональными клиентами, пожелавшими попробовать тот или иной «аленький цветочек». А начиналось всё с невинного молочного коктейля.
* * *
Все мы родом из детства. Женя Заводский родился в 1978 году в Барнауле, детство прошло на Украине, в Киевской области. В Украинской ССР жили родственники отца. На Алтай Заводские попали в начале Великой Отечественной (а, может быть, и Завадские – в предках были поляки, а времена на дворе стояли такие, что кому-то от греха подальше приходилось менять анкетные данные). Тогда в Барнаул эвакуировали работников и оборудование Харьковского тракторного завода. Мама у Евгения из Калманского района, ее родня пострадала от предвоенных репрессий. Как там у Высоцкого? «Вы тоже - пострадавшие, а значит - обрусевшие: мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие». Возможно, сдержанная манера общения Евгения - оттуда, из генетической памяти его родных. В истории любого человеческого рода ничто бесследно не проходит.
«На Украине поначалу жили на хуторе в доме с большим огородом. Автобус ходил раз в день. До города, где отец работал, можно было дойти напрямик через густой лес. Мне со старшим братом хорошо там было. Среди наших игрушек встречались предметы минувшей войны. Даже на собственном огороде всякое можно было выкопать. Ладно, хоть в лесу нигде не подорвались».
«Переехали потом поближе к Киеву, в поселок городского типа. Родители надеялись получить квартиру в Вышгороде, который неподалеку. Мы с братом в этот город ездили в школу: вставали с утра пораньше, нужно было на автобусе добираться, трамвае и еще пешком. Родители, думаю, волновались немного, но времена-то были советские, ничего с нами не случилось! Нормальное детство».
«Жила наша семья в общежитии на восемь семей. Страна многонациональная и общежитие такое же. Русские, украинцы из западной и восточной частей республики, белорусы, молдаване, еще кто-то. Мы с братом шли за русских. Жили дружно. Взрослые собирались по вечерам на маленькой кухне и пили… кофе (вот откуда моя любовь ещё и к кофе). Папка мой всех научил пить кофе с дропсиками – карамельками. Представляешь картину: сидят полтора десятка взрослых, швыркают горячим кофе, беседы беседуют. Много, конечно, говорили про политику. Тогда националистическое движение поднималось: Россия притесняет Украину, жовто-блакитные флаги, «клятые москали» и прочее. Хотя в нашем доме серьезных разногласий не было».
«В 1986-м рвануло на Чернобыльской АЭС. Радиоактивное облако прошло мимо. Но через наш город ездили бетономешалки с Чернобыля, и нас отнесли в четвертой зоне загрязненности. Школьников постоянно проверяли врачи. Ввели облегченный режим учебы, уроков по субботам не было. Нагрузками нас не сильно обременяли. И зря, как впоследствии выяснилось».
«После школы в девяносто пятом вернулся в Барнаул. Вслед за старшим братом. Мы почти каждое лето прилетали сюда, и никакого «культурного шока» у меня не было. Просто вернулся на родину. С украинским паспортом. Спустя пару лет приехали и родители».
* * *
Молодой человек решил поступать в «политех» на факультет промышленного и гражданского строительства. Но с очной формой обучения не получилось. Аукнулся расслабленный режим обучения. Местные ребята, даже не отличники, физику с химией знали лучше. В Российскую Армию с украинским паспортом не брали. Оставалось одно: поступать на вечернее обучение да искать работу.
«В юности мне было не знакомо слово «бармен», зато я знал, что такое «коктейль». В Киеве в одном месте делали умопомрачительный молочный коктейль. Ты его пьешь – и на языке крошечные льдинки лопаются. Дюже мне это дело нравилось и хотелось самому соорудить такой напиток. 20 с лишним лет пытаюсь – ни разу не получилось! То ли молоко другое было, то ли еще что… Наверное, нужно быть большой советской тетей с чепчиком, чтобы такой коктейль смастерить. Зато я стал барменом».
«Летом 1996-го нашел работу в одном из первых больших летних кафе Барнаула у «Родины». Прочитал по телевизору бегущую строку: кафе требуются грузчики. Подумал: чего зря вату катать? За учебниками все равно не буду корпеть, на пляже с утра до вечера не хочу торчать. Работа грузчика оказалась простая: вынести мусор, расставить столы, убрать столы, разгрузить-погрузить».
«В то лето я искупался всего раз и то – ночью. Однажды, свернув кафешечку, мы всем персоналом отправились на берег Оби – на шашлыки и всё такое. Зависли на всю ночь. Утром ехать домой не было смысла. Чтобы не уснуть на работе, предложил барменам свою помощь. А в тот момент в городе не имелось нормальных установок по розливу пива. Было как: холодильник «Бирюса», внутри которого стояла 50-литровая кега, а сверху кран. Пиво теплое и, соответственно, пены хватало. Ребята сказали: «Жека, давай ты будешь пену черпать». Так началась моя барменская карьера. Владелец кафе увидел: «Нравится? Ну и будешь барменом!».
«Работал, пока в армию не забрали. Как только получил российский паспорт, так и призвали. Служил в Улан-Удэ. Мы охраняли какие-то важные склады и несли патрульно-постовую службу. В караул я находился, заступал туда через сутки. Но меня это не напрягало, отлично там высыпался. У нас было спокойно, никаких эксцессов, связанных с расстрелом сослуживцев и самострелами. Я был старше подавляющего большинства сослуживцев. Не могу сказать, что армия – это «вычеркнутые из жизни два года», но и «школой жизни» она тоже не стала. Это армейское время можно было бы провести полезнее. Единственно, что стрелять научился, в мишень попадал. С другой стороны, «ужасов дедовщины» не было, и до такого бреда, как покраска травы в зеленый цвет не доходило. Дефолт на гражданке, случившийся в 1998 году, прошел мимо, я был на полном гособеспечении: одет, обут, кормили хорошо. На дембель ушел в 2000-м. Розовощеким. В обычной форме. Без всяких аксельбантов и прочей фанаберии. Уставшим от армии я себя не чувствовал. Сожрать на гражданке тазик пельменей, бухать беспросыпно и заниматься прочими непотребствами меня не тянуло. С недельку потусил и стал искать работу».
«Наткнулся на объявление: «Требуется бармен для работы в Горном Алтае». В офисе на Песчаной спрашивают: «Готов ехать прямо сейчас?». Звоню домой с просьбой собрать вещи. Реакцию мамы представить нетрудно… Поехал с директором турбазы и учредителем на «Царскую охоту». Место работы – летний бар без входных дверей. Вместо них ажурная арка… Девушка, работавшая официантом-барменом, моментально сдала мне дела: «Вот бар, вот алкоголь, вот касса, деньги складываешь в ту коробку, всё – я двое суток подряд работала». Ну и хорошо, думаю, сколько бы я раскачивался и впрягался в работу, в которой был двухгодичный перерыв. На дворе 2000 год. Отношение народа к алкоголю более цивилизованное, поставщики-дистрибьюторы более серьезные. «Царская охота» была бойким местом – сразу пошли посетители. Ближе к вечеру прибежал паренек с кухни – вспомнили, что новенького бармена надо бы накормить. Спрашиваю: а как бар-то закрывать? Все очень просто, отвечает: берешь коробки с алкоголем, соками, колой и уносишь на склад. Ничего себе – и так каждый день?! Давайте-ка мне сюда хотя бы матрас и несколько стульев. На следующий вечер приехала большая компания из Кемерово, скажем так, необеднённые ребята. Зависли в Горном на неделю и все ночи проводили в моем баре. На пятые сутки кемеровчане стали допытываться: «Жека, ты когда спишь? Мы в пять утра уходим и в восемь возвращаемся, а ты как штык, все время на месте». А какой тут секрет – организм молодой, закалка армейская. Но когда приехал директорат и увидел условия моей работы, то за два дня сделали и повесили на арку ворота с цепью».
«Много чего в то лето было интересного. К примеру, опробовал на себе коктейль «Будильник»: кофе, кола и водка. Незабываемые ощущения. Для тех, кто не знаком с «Будильником», но хочет, совет простой: нужно здоровое сердце. Осенью успел зацепить фестиваль боди-арта. Сто человек участников – и все у тебя в баре».
* * *
После Горного Алтая начался эпохальный барнаульский период, эпиграфом к которому вполне подойдет песня «Машины времени» «За тех, кто в море». Строго говоря, Евгений не был в числе самых первых барменов. Но он хорошо помнит, «как всё начиналось» и как многое было «впервые и вновь». Вот с кем можно написать что-нибудь вроде барнаульских барных хроник «От заката до рассвета. Записки неспавшего».
«Корочек бармена и классического барменского образования у меня, естественно, не имелось. И знаменитая «Библия бармена» до нашего города еще не дошла. На курсы бармена я честно ходил, но моими настоящими наставниками стали старые бармены советской закалки, работавшие в «Глобусе», «Трех капитанах», «Родине». Они научили работать цивилизованно, не жадничать, не наглеть. Научили без поучений и нотаций, личным примером. Полтора года поработал я в «Зодиаке», затем перешел в «Колизей».
«В «Колизее» мы постепенно начали приучать народ к питию правильного алкоголя. Убрали из ассортимента «Балтику № 9» и разные «джин-тоники». А надо сказать, что в «Колизее» во всех барах основной доход давала «Балтика-девятка». Нам говорят: «Вы с ума съехали? Что у вас пить-то будут?». Но Виталий Шипунов взамен предложил коктейли. «Девятку» продавать – дело нехитрое, но какой с нее навар? Девчонки придут, выпьют по полбутылке «Балтики» - и в хлам до самого утра. «Колизею» доход, а нам никакого. Где-то с неделю, как убрали «девятку», помучились. Но коктейли быстро набрали популярность «Отвертки», очень ходовые тогда, мы вообще могли с закрытыми глазами делать. Абсент в коктейлях стали использовать. Разрабатывали разные прикольные наклейки. В маршрутках даже их лепили – продвижение! Табло светящееся сделали».
«Из нас тогда пёр кураж. Был этап, когда Стас Каликин, Виталий Шипунов и я увлеклись флейрингом (жонглированием бутылками). Людям нравилось. Особенно, когда бутылка разбивалась. Да еще, чтоб со спиртным - самый смак! Чаевые давали: «Молодцы, ребята, давайте еще!». Много тренировались по части глазомера – в любую тару могли налить точно 30, 40, 50 граммов. Оттачивали скорость налива – народ иногда стоял в очереди в три ряда. И уже не за «Балтикой-девяткой»! По большому счету, людям было все равно, какой именно коктейль. Многие заказывали по принципу: мне такой же, как ты только что сварганил. Приходили в восторг от самбуки, которую мы поджигали. С другого конца зала кричали: «И мне так же сделайте!». Люди в таких местах жаждут шоу».
* * *
Продвижение в массы винной культуры, или пития правильного вина, в Барнауле, началось, пожалуй, с «Кабаре», который размещался на первом этаже «Колизея». «Кабаре» - это не то кабаре, о котором вы могли сразу подумать. Здесь не пели шансон, не ставили одноактных пьес и не показывали танцевальные номера. Поэтому, когда некоторые посетители растерянно спрашивали, а где же канкан, где веселые девчонки, им растолковывали, что данное «Кабаре» является комбинацией из трех слов: «КАфе», «БАр», «РЕсторан». После «Кабаре» эстафету винного просвещения в 2008 году подхватило «Ин вино».
«Как сейчас помню, в «Кабаре» было 144 наименования вина. Раньше я с такими объемами вина не работал. Хотя и выбор виски впечатлял – более ста с лишним наименований – и другого алкоголя. Стало приходить понимание многих важных моментов: вопросы правильного хранения, температурного режима и времени подачи вина».
«В «Ин вино» я уже одиннадцатый год, с самого открытия. Прекрасно помню август 2008 года. Ночью, накануне открытия, мы с Ольгой Ситниковой – непонятно, с какого испугу - начистили большое ведро морковки. Решили, что все, кто придет на открытие, станут пить не вино, а морковный фреш. Хохочем с Ольгой, вспоминая ту историю. Перипетии в нашем заведении всякие случаются, «Ин вино» - живой организм, но, если смотреть на ситуацию в целом, у нас есть стабильность. Нельзя сказать, что мы начали с нуля, а теперь достигли мегавысот. Но где вы найдете в Барнауле еще один винный бар с такой историей? Мы не открывались со столовым вином – ассортимент изначально был хорош. Он постоянно расширяется. Есть посетители, которые не были у нас 7-9 лет по разным причинам. Приходят и говорят: «Как домой вернулись!». А ведь у нас реально очень многое изменилось – интерьер, ассортимент, кухня».
«Меня называют суперпрофессионалом?! Не верь! Мне далеко до настоящего профессионала. Это касается, например, объема необходимой информации, как у Качесова или Юриса. (Смеется.) Хорошо бы заменить блок памяти на более вместительный».
«Что самое опасное в профессии бармена? Ну точно не опасность спиться. Спиваются не из-за пристрастия к алкоголю, а по другим причинам. Да и не вином спиваются. Великое множество пьяниц понятия не имеют о сложнейшем и бесконечном в своем разнообразии мире вина».
«За что я люблю свою профессию? Все знают фильм «Москва слезам не верит». Что там говорят про слесаря с большой буквы «С» Гошу, которого сыграл Алексей Баталов? Что бы делали доктора и профессора НИИ без его золотых рук! Наша профессия нужна многим людям, самым разным по своему социальному статусу, темпераменту, привычкам. Может быть, как раз без нас у них чего-то не срастется на работе и не завертится в жизни».
* * *
Заводский из тех, кто не любит подолгу отдыхать. Время отпуска не выбирает – осень так осень, зима так зима, без разницы. В Горном Алтае ему хватает трех дней. Отвечая на вопрос, что бы он стал делать в годичном отпуске с очень большими деньгами, Евгений после недолгий раздумий сказал, что вложил бы отпускные в винный бизнес и попытался максимально воспользоваться подвернувшимся фантастическим шансом.
«В моей работе всякое случается. Но она мне нравится. Получаю от нее удовольствие. Говорят, надо получать удовольствие от зарплаты. Тоже, конечно, неплохо, но мне этого мало. Можно ведь получать большие деньги, но не любить свою работу. Это не по мне».
«Иногда хочется отдохнуть. Но в сравнении с другими отдыхать я, наверное, не умею. Сейчас длинные январские выходные. По идее, можно куда-нибудь выехать. Но я лучше просто погуляю и почитаю книжку. Книги – это большой отдельный разговор. Если очень коротко, люблю фантастику. В детстве, начиная с 4 класса, читал классику – братья Стругацкие, Саймак, Шекли, Азимов и далее по списку. Сейчас увлекаюсь альтернативной фантастикой».
«Кто, если не бармен? Предлагаешь порассуждать на тему: «Что было бы, если бы не было?». Ну да, моя история могла сложиться иначе, не пойди я работать грузчиком. Или не участвуй в ночном пикнике на Оби. Или поступи я на дневное отделение «политеха». Строил бы дома. Хотя нет… Хотел же я в детстве коктейли делать. И ведь до сих не открыл секрет самого заветного».
* * *
«А все-таки, в этом кое-что есть, — подумал он. — Одно дело прыгать всю жизнь из профессии в профессию или все усилия свои направить исключительно на то, чтобы взобраться повыше по карьерной лестнице. Другое дело — жить в своем труде так, чтобы все-таки оставить после себя какой-нибудь след… Хотя бы в доброй памяти окружающих». Эта цитата из книги Романа Злотникова, одного из любимых авторов Евгения Заводского. Книга написана в соавторстве с Антоном Корниловым и называется «Урожденный дворянин. Мерило истины».
- Евгений, этот вопрос я задаю часто: «Истина в вине?». Как ты для самого себя истолковываешь крылатую фразу «In vino veritas»?
- Я так понимаю, под вином подразумевается алкоголь в широком смысле. Истина в вине? В какой-то степени – да. Вопрос только в мере выпитого: что в голове удержится и что с языка слетит. В фильме «Гардемарины, вперед!» Алексей Бестужев говорит: «Пьяный проспится, дурак – никогда». В последнее время мы часто шутим: «Истина где-то здесь – в «Ин вино».
Евгений Заводский не пишет романов и повестей. Его жанр – эпиграммы в Инстаграмме. Не поленитесь зайти за его сочными изречениями по адресу : @zen_zav. Оно того стоит.
Сергей ЗЮЗИН.
